ЦЕНА ВОПРОСА ” Я сейчас думаю не про Украину. То есть и про Украину, конечно, тоже, но это в концов концов, хоть и родственная, но ДРУГАЯ страна, у которой свой путь. Я желаю этой стране всего самого лучшего. Она доказала мужеством и кровью, что она – Страна. Думаю, всё у нее будет хорошо и без Крыма. Запад не поскупится на помощь, чтобы сделать Украину витриной демократических ценностей. Крымчане наверняка еще горько пожалеют, что отделились. Но гораздо больше меня сейчас занимает обозримое будущее собственной страны – России. Оно выглядит мрачно. Я хочу спросить тех соотечественников, кто бурно радуется грядущему, заранее предрешенному присоединению Крыма (а таковых, кажется, большинство): уважаемое большинство, ты хоть понимаешь, во что нам всем обойдется этот трофей? Нет? В результате того, что Россия ввела на территорию ДРУГОГО ГОСУДАРСТВА свои вооруженные части (что бы там ни врал «божья-роса» Путин), произойдет следующее: – Россия окажется сначала в политической изоляции, а затем и в экономической. Деньги уплывут за рубеж, инвестиций не будет, а нашему газу и нашей нефти мир быстро найдет замену, так что топливные сверхприбыли закончатся. – Всё это вкупе с неминуемым скачком военных расходов повлечет за собой спад экономики и падение рубля, а затем, вероятно, и отмену его конвертируемости. Так что с Анталией, Египтом и Таиландом придется распрощаться. – Резко подорожают импортные товары, а многие просто исчезнут. – Валютных запасов хватит ненадолго. Чтоб было чем платить зарплаты и пенсии, правительство включит печатный станок. Это приведет к инфляции и еще большему росту цен. А потом платить бюджетникам все равно станет нечем. И государство станет банкротом. – Для того чтобы гасить растущее недовольство, режиму придется вести себя всё жестче, всё беззаконнее. Интернет будет кастрирован и цензурирован; про обычные СМИ нечего и говорить. Число политзаключенных будет все время увеличиваться, и в эту категорию начнут попадать люди, далекие от политики. Любой протест станет наказуем. – Да, благодаря крымской авантюре Путин обеспечил себе пожизненную власть. Приговорил себя к ней. Теперь он просто побоится уходить в отставку. Но только пожизненность эта вряд ли окажется длинной. И закончится она известно чем. Когда нет легального механизма смены обанкротившегося режима, включаются механизмы революционные. А революция в многонациональной стране, к тому же обладающей ядерным оружием, это очень страшно. Я не пугаю и не каркаю. К сожалению, всё это не просто очень вероятно, а практически неизбежно. Разве что произойдет чудо. В общем, с грядущим присоединением Крыма тебя, бедное ликующее большинство.”
Блестящий сатирик и юморист Михаил Жванецкий написал не очень смешной, но очень искренний и правдивый текст о россиянах. Настоятельно рекомендуется к прочтению и обдумыванию.
О том, как мы мрачны и суровы, писалось сотни раз. О том, что мы желчны и вечно недовольны, тоже. О том, что граждане нашей необъятной родины готовы обвинять во всем кого угодно, только не себя, также известно неплохо. Михаил Михайлович объединил все это в своей неподражаемой лаконичной манере, подчеркнул не самые приятные черты российских людей и пришел к замечательному и достойному выводу.
Начинать надо с себя.
Наши люди стремятся в Стокгольм (Лондон и так далее) только для того, чтоб быть окруженными шведами.
Все остальное уже есть в Москве. Или почти есть.
Не для того выезжают, меняют жизнь, профессию, чтоб съесть что-нибудь, и не для того, чтоб жить под руководством шведского премьера…
Так что же нам делать?
Я бы сказал: меняться в шведскую сторону. Об этом не хочется говорить, потому что легко говорить.
Но хотя бы осознать.
Там мы как белые вороны, как черные зайцы, как желтые лошади.
Мы непохожи на всех.
Нас видно.
Мы агрессивны.
Мы раздражительны.
Мы куда-то спешим и не даем никому времени на размышления.
Мы грубо нетерпеливы.
Все молча ждут пока передний разместится, мы пролезаем под локоть, за спину, мы в нетерпении подталкиваем впереди стоящего: он якобы медленно переступает.
Мы спешим в самолете, в поезде, в автобусе, хотя мы уже там.
Мы выходим компанией на стоянку такси и в нетерпении толкаем посторонних. Мы спешим.
Куда? На квартиру.
Зачем? Ну побыстрее приехать. Побыстрее собрать на стол.
Сесть всем вместе….
Но мы и так уже все вместе?!
Мы не можем расслабиться.
Мы не можем поверить в окружающее. Мы должны оттолкнуть такого же и пройти насквозь, полыхая синим огнем мигалки.
Мы все кагэбисты, мы все на задании.
Нас видно.
Нас слышно.
Мы все еще пахнем потом, хотя уже ничего не производим.
Нас легко узнать: мы меняемся от алкоголя в худшую сторону.
Хвастливы, агрессивны и неприлично крикливы.
Наверное, мы не виноваты в этом.
Но кто же?
Ну, скажем, евреи.
Так наши евреи именно так и выглядят…
А английские евреи англичане и есть.
Кажется, что мы под одеждой плохо вымыты, что принимать каждый день душ мы не можем.
Нас раздражает чужая чистота.
Мы можем харкнуть на чистый тротуар.
Почему? Объяснить не можем.
Духовность и любовь к родине сюда не подходят.
И не о подражании, и не об унижении перед ними идет речь… А просто… А просто всюду плавают утки, бегают зайцы, именно зайцы, несъеденные.
Рыбу никто свирепо не вынимает из ее воды.
И везде мало людей.
Странный мир.
Свободно в автобусе.
Свободно в магазине.
Свободно в туалете.
Свободно в спортзале.
Свободно в бассейне.
Свободно в больнице.
Если туда не ворвется наш в нетерпении лечь, в нетерпении встать.
Мы страшно раздражаемся, когда чего-то там нет, как будто на родине мы это все имеем.
Не могу понять, почему мы чего-то хотим от всех, и ничего не хотим от себя?
Мы, конечно, не изменимся, но хотя бы осознаем…
От нас ничего не хотят и живут ненамного богаче.
Это не они хотят жить среди нас.
Это мы хотим жить среди них.
Почему?
Неужели мы чувствуем, что они лучше?
Так я скажу: среди нас есть такие, как в Стокгольме.
Они живут в монастырях. Наши монахи — шведы и есть.
По своей мягкости, тихости и незлобливости.
Вот я, если бы не был евреем и юмористом, жил бы в монастыре.
Это место, где меня все устраивает.
Повесить крест на грудь, как наши поп-звезды, не могу. Ее сразу хочется прижать в углу, узнать национальность и долго выпытывать, как это произошло.
Что ж ты повесила крест и не меняешься?
Оденься хоть приличнее.
«В советское время было веселей», — заявил парнишка в «Старой квартире».
Коммунальная квартира невольно этому способствует.
Как было весело, я хорошо знаю.
Я и был тем юмористом.
Советское время и шведам нравилось.
Сидели мы за забором, веселились на кухне, пели в лесах, читали в метро.
На Солженицыне была обложка «Сеченов».
Конечно, было веселей, дружней, сплоченнее.
А во что мы превратились, мы узнали от других, когда открыли ворота.
Мы же спрашиваем у врача:
— Доктор, как я? Что со мной?
Диагноз ставят со стороны.
Никакой президент нас не изменит.
Он сам из нас.
Он сам неизвестно как прорвался.
У нас путь наверх не может быть честным — категорически.
Почему ты в молодые годы пошел в райком партии или в КГБ?
Ну чем ты объяснишь?
Мы же все отказывались?!
Мы врали, извивались, уползали, прятались в дыры, но не вербовались же ж! Же ж!..
Можно продать свой голос, талант, мастерство.
А если этого нет, вы продаете душу и удивляетесь, почему вас избирают, веря на слово.
Наш диагноз — мы пока нецивилизованны.
У нас очень низкий процент попадания в унитаз, в плевательницу, в урну.
Язык, которым мы говорим, груб.
Мы переводим с мата.
Мы хорошо понимаем и любим силу, от этого покоряемся диктатуре и криминалу. И в тюрьме и в жизни. Вот что мне кажется:
1. Нам надо перестать ненавидеть кого бы то ни было.
2. Перестать раздражаться.
3. Перестать смешить.
4. Перестать бояться.
5. Перестать прислушиваться, а просто слушать.
6. Перестать просить.
7. Перестать унижаться.
8. Улыбаться. Через силу. Фальшиво. Но обязательно улыбаться.
Дальше:
С будущим президентом — контракт!
Он нам обеспечивает безопасность, свободу слова, правосудие, свободу каждому человеку и покой, то есть долговременность правил.
А кормежка, заработок, место жительства, образование, развлечение и работа — наше дело. И все.
Мы больше о нем не думаем.
У нас слишком много дел
Информация с AdMe.ru рекомендует к прочтению и обдумыванию.
Николай Кузнецов: «На снимке мы с сыном даже не сразу узнали самих себя»
«ФАКТЫ» разыскали героев Майдана, фотография которых попала на первые полосы газет всего мира
Снимок информационного агентства Франс Пресс, запечатлевший зверства «беркутовцев», попал на страницы газет Европы и Америки. 20 февраля «ФАКТЫ» тоже опубликовали на первой полосе это фото. Два киевлянина — окровавленные отец и сын — стали одним из символов восставшего Майдана.
Доктор технических наук, член-корреспондент Национальной академии наук Украины, лауреат Государственной премии в области науки и техники Николай Кузнецов и его 27-летний сын Игорь, кандидат технических наук, 18 февраля были жестоко избиты на улице Институтской. В эксклюзивном интервью «ФАКТАМ» они рассказали шокирующие подробности случившегося.
«Спецназ наступал стремительно, мы с Игорем оказались зажатыми со всех сторон»
Мы разговариваем с Николаем Кузнецовым и его семьей дома. Профессор живет очень скромно, практически вся квартира от пола до потолка заставлена книгами.
— «Оранжевая революция», обещавшая изменения, очень сильно разочаровала людей, — говорит 59-летний Николай Кузнецов, преподаватель Киевского политехнического института, в разное время читавший лекции в университетах Швеции, Англии и Германии. — Мы оказались обманутыми — бандитов так никто и не призвал к ответственности. А с приходом к власти Януковича коррупция в стране усилилась, принимались драконовские законы, которые добивали остатки демократии. Казалось, что выхода из сложившейся ситуации нет. Я был уверен, что люди покорились беспределу. Очень рад, что ошибся.
Когда в ноябре прошлого года студенты вышли на Майдан поддержать евроинтеграцию, это был первый сигнал грядущих изменений. Мою семью поразило зверское избиение детей за то, что они всего лишь пожелали жить в европейской стране. С тех пор вместе с сыном и женой стали регулярно посещать Майдан, поддерживая протест тысячи людей, не желающих больше терпеть унижения.
На Майдане легко, мы там одно целое. Никто не интересуется твоим местом работы или положением в обществе, все равны. Стремление одно — жить в европейском государстве, без коррупции и взяточничества.
— Поначалу я отпускала своих дорогих мужчин со спокойной душей, была уверена, что власти больше не посмеют разгонять мирных демонстрантов, — признается жена Николая 56-летняя Алла Шумская, доцент Киевского политехнического института. — Когда же обстановка на Майдане стала накаляться, попыталась запретить сыну с мужем туда ходить. Но муж сказал: «Двадцатилетние дети противостоят тоталитарному режиму, и я не смогу в это время спокойно сидеть дома».
— Что произошло с вами 18 февраля? — интересуемся у Николая Кузнецова.
— В тот день мы с сыном, как обычно, пошли в институт. На Майдане с самого утра чувствовалась тревога, поэтому у нас все валилось из рук. Мы созвонились, чтобы пораньше уйти с работы. Около часа поехали домой, перекусили, переоделись в старую одежду. Еще раньше в схватке с «беркутовцами» мне оторвали рукав на новой куртке, и жена сильно сердилась.
На улицу Институтскую мы пришли за несколько минут до начала атаки. Но пока было все спокойно, не спеша подошли поближе к людям. Неожиданно силовики стали наступать, майдановцы бросились назад. Люди спотыкались и падали. Спецназ наступал стремительно, мы с Игорем оказались зажатыми со всех сторон. Каждый из спецназовцев, пробегавший мимо, пытался несколько раз ударить дубинкой. Это были не резиновые дубинки, а пластиковые, у которых более мощная сила удара. Нас били с особой жестокостью по плечам, по почкам, но преимущественно целились в голову.
Позже окажется, что демонстрантов не только избивали, в них еще и стреляли. У Николая Кузнецова и его сына врачи найдут потом раны от резиновых пуль.
— Я боялся не потерять в толпе сына и крепко держал его за руку, — продолжает Николай Юрьевич. — Мы так и бежали, схватившись за руки, а в это время на нас сыпались удары. Из ран хлестала кровь, но это, похоже, только подзадоривало «беркутовцев». Метров пятьдесят нам удалось продержаться на ногах. Возле какой-то тумбы нас повалили на землю, били уже не только дубинками, но и ногами.
И все-таки мы упали очень удачно. Хотя глаза были залиты кровью, я разглядел в двух метрах от себя неглубокий подвальчик. И дал знак сыну отползать туда. «Беркутовцы», пробегавшие мимо, заглядывали в подвальчик, но, чтобы ударить нас, им нужно было приноровиться. Уж не знаю, чем бы все для нас закончилось, если бы не это укромное место.
«Возле одного из домов женщина завела нас в подъезд и сказала ждать, пока все не уляжется»
— Когда наступило затишье, мы вышли из своего убежища, — продолжает Николай Кузнецов. — Нас заметил «беркутовец» — он велел показать содержимое наших карманов, удосужившись объяснить, что его интересует оружие. У меня, кроме пары жетонов на метро, больше ничего не оказалось. Игорь достал из кармана часы, однако положить их обратно у него уже не было сил. Затем нас увидел подполковник спецназа, который подсказал, где стоит карета скорой помощи. Но мы решили проигнорировать его заботу. Известно было, что возле больниц стояли автозаки, куда сразу же грузят активистов Майдана. Двориками мы хотели покинуть опасное место. По дороге встретили медиков-волонтеров, они оказали нам первую помощь, перевязали головы. Сил идти дальше ни у меня, ни у сына не было, мы еле передвигались. К счастью, возле одного из домов заметили женщину. Она завела нас в подъезд и сказала ждать, пока все не уляжется. Здесь уже было примерно два десятка таких же избитых. Нужно сказать, что «титушки» шли следом за «беркутовцами» и добивали раненых. Поэтому, пряча людей, незнакомая женщина делала доброе дело. Мы очень благодарны ей, жаль, что тогда не сообразили спросить имени. Пусть Господь бережет ее.
Часа через два, когда на улице стало более-менее спокойно, Николай Кузнецов позвонил жене.
— Коля сказал, что с ними все в порядке, они прячутся в одном из домов, скоро приедут, — вспоминает Алла Антоновна. — Но я чувствовала, что случилось неладное. Странно вела себя наша собака, она жалобно скулила и ходила из комнаты в комнату. Я включила телевизор и увидела, как «беркутовцы» избивают демонстрантов. Стала вызывать такси, чтобы привезти мужа с сыном домой. Как только диспетчеры узнавали адрес, напрочь отказывались принимать заказ. «Вы знаете, что там сейчас творится? — интересовались у меня. — Вы бы послали туда своего сына?» Говорю: «Девочки, миленькие, я согласна на любую плату, мой муж и сын в опасности, нужно забрать их домой». Однако мне категорически отказывали.
В отчаянье я вышла на улицу и, не зная, что делать, стала бродить в поисках машины. Наконец водитель частного такси согласился ехать. Из-за огромных пробок мы еле доехали к тому месту, где меня ждали муж и сын. На улице уже стемнело, поэтому я не сразу увидела, в каком состоянии были оба. От радости, что они живы, я прижала их к себе и заметила, что… не могу отклеиться. Липкой оказалась кровь, вся их одежда была ею залита! Только тогда увидела, что у них перевязаны головы, а у мужа болтается рука. Оба еле стояли на ногах.
Дома оказалось, что у Коли и Игоря болит абсолютно все — они не могли ни сидеть, ни стоять, ни лежать. Все тело ныло, болели ребра, гудела голова. Вызывать скорую помощь я побоялась, решила, что утром отвезу их к знакомому врачу. А пока сама обработала раны.
Не паниковать, что бы ни случилось, меня в свое время научили занятия парашютным спортом. Были и синяки, и переломы, но тренер учил не хныкать, не пугаться, не терять самообладания. Это действительно очень пригодилось в жизни.
Николаю Кузнецову пробили голову в двух местах, медикам пришлось наложить десять швов. Кроме того, у мужчины сломана лопатка, сейчас он в гипсе. Игорю тоже досталось — ему латали голову в трех местах. От побоев у мужчин синие плечи и спина, остались следы от резиновых пуль. Сейчас они понемногу приходят в себя.
— Вы помните, когда вас на Майдане сфотографировали?
— Помню, что кто-то щелкал, — рассказывает Игорь Кузнецов. — В тот же вечер фото появилось в интернете, нам стали звонить знакомые, интересовались, мы ли это, предлагали помощь.
— На фото мы с сыном не сразу узнали самих себя, — говорит Николай Кузнецов. — Помню, было очень трудно идти, побитое тело жутко болело, ныли ребра, кровь заливала глаза. Мы поддерживали друг друга, чтобы не упасть. Нам нужно было дойти…
Сейчас стало очевидно, что люди боролись не зря, нас ждут перемены. Но слишком дорого досталась победа.
*”Люди боролись не зря, нас ждут перемены”, — уверены Николай и Игорь Кузнецовы (фото автора)
Информация от
Ленина БЫЧКОВСКАЯ,«ФАКТЫ»; Александра БЫЧКОВСКАЯ, специально для «ФАКТОВ»
“С формальной точки зрения Майдан это территория площади Независимости, которая находится в центре города Киева страны Украина. Однако Майдан – территория негеографическая. Майдан – пространство, имеющее идеальный и в значительной степени сакральный смысл, проявившийся в событиях 2004 и 2013-2014 года в Украине.
Но вот какой вопрос возникает. Самое большее количество жизней украинцев в протестах 2013-2014 годов принесено в жертву на Майдане в феврале 2014 года. Почему защита некоторой территории оказалась так важна, что украинцы готовы жертвовать своей жизнью? Что там такое на этом Майдане? Ну не дома же, которые горят, и не асфальт, который разрушается, так важен украинцам.
Название “Майдан” у бывшей площади Октябрьской революции возникает с 1990 года благодаря множеству митингов за независимость, в частности “революции на граните” в сентябре 1990 года. Однако впервые Майдан как явление в своем идеальном сакральном качестве возник как попытка очевидной демонстрации единства народа Украины в процессе осуществления народной воли протеста против фальсификации президентских выборов 2004 года в Украине. В этих процессах Майдан, орущий имя будущего президента (Ющенко), выполнял функцию возвращения права в процессе навязанного бесправия.
Однако уже тогда проявилось особое качество Майдана – эгрегор народа. Это означает, что на территории Майдана в процессе самоорганизации возникла особая моральная атмосфера доверия людей друг к другу, взаимопомощи, вежливости и толерантности. Споры и конфликты в такой атмосфере кажутся неуместными. Приезжающие гости быстро обнаруживают этот особый дух и быстро начинают ощущать себя своими.
Майдан так бы и остался уникальным историческим явлением, которое бы постепенно забылось, если бы не дальнейшие события в Украине.
С 2004 года Майдан начал проявлять себя как место, к которому апеллировали политики, когда политическое равновесие в стране нарушалось. В частности, Майдан как попытка возобновления равновесия в стране собирался во время политического кризиса весной 2007 года в Украине. Однако с приходом к власти Виктора Януковича в 2010 году равновесие в стране началось разрушаться системно.
Разрушаемое с 2010 года властью в Украине равновесие на разных уровнях политической, экономической, культурной и социальной жизни страны привело к целому ряду Майданов – 27 апреля 2010 года Майдан против Харьковских соглашений Украины и России (дешевый газ России в обмен на продление пребывание российского флота в Севастополе в Украине), когда произошли столкновения демонстрантов с милицией на улице Грушевского, Налоговый Майдан (ноябрь 2010) против налогового кодекса Азарова-Тигипка, который был разогнан властью, Майдан против закона Колесниченка-Кивалова, ограничивающего развитие украинского языка (июль 2012).
Наиболее известным считается Налоговый Майдан, а другие два протеста обычно не связывают с Майданом как географической территорией, поскольку протест против Харьковских соглашений привел к стычкам на улице Грушевского (которая рядом с Майданом), а протест против антиукраинских законов происходил по всей Украине, в том числе и на Майдане.
Виктор Янукович навсегда войдет в украинскую историю как человек, дважды приведший общество Украины к массовым протестам, – к Оранжевой Революции 2004 года и к революции 2013-2014 года. Однако Виктор Янукович войдет также и в мировую историю как человек, построивший первое олигархически-полицейско-бандитское образование с полностью уничтоженным национальным государством, с особым цинизмом и беспределом криминально-корпоративных структур власти.
Сущность такого полицейско-олигархо-бандитского образования в том, что оно в общем-то уже не государство, а его экономическая система уже не коррупция. Коррупция для такого государства – давно пройденный этап. Ведь коррупция в традиционном понимании это разрушение государства. А мы говорим об уже разрушенном государстве, когда полиция публично сотрудничает с олигархами и бандитами, когда чиновники не просто берут взятки скрытно, а когда взятки превращены в публичную систему регулярного второго налога и осуществляются поставки денег снизу по всей вертикали власти, когда Суд действует исключительно как репрессивный орган и публично обслуживает полицейско-олигархо-бандитскую вертикаль, когда власть публично нанимает бандитов для отъема бизнеса у непослушных бизнесменов и выбивания денег с послушных бизнесменов.
Украина – сложная страна, в своей истории разными частями принадлежавшая к разным цивилизациям. Эта страна всегда держалась на системе межцивилизационного внутристранового равновесия. Решение о разбалансировании равновесия внутри страны было принято за ее пределами – в США, Европе и России. Демократия в Украине позволила прийти к власти людям, которые в силу разных причин не смогли сопротивляться внешнему управлению этих геополитических игроков и под это внешнее управление выстроили криминально-корпоративную систему, разрушившую межцивилизационное равновесие внутри страны.
В Украине к 2013-му году оказались разрушены все важные равновесия – геополитическое равновесие (равноудаленность от России и Европы/США), равновесие между властью и оппозицией (оппозиционный лидер в тюрьме, оппозиция в Парламенте имеет нулевое влияние), равновесие между бандитами и полицией (произошло их фактическое слияние), равновесие между регионами страны (избыточное финансирование Востока Украины и недофинансирование Запада Украины), равновесие между украиноязычными и русскоязычными сообществами страны (ограничение развития украинского языка), равновесие между олигархами (привилегии близким к власти олигархам и создание Семьей Президента собственного олигархического клана), равновесие между средним классом и олигархами (фактически уничтожение среднего класса через отъем его бизнеса и превращение его в наемных рабочих), региональное равновесие в кадровой политике власти, равновесие между правдой и ложью (почти полное отсутствие цензуры на независимых украинских телеканалах, транслируемых на Западной Украине и которые на Востоке Украины почти не смотрят, поскольку Восток Украины оболванивался российскими новостями с резкой антиукраинской пропагандой).
Майдан в событиях гражданского протеста 2013-2014 года оказался территорией возобновления всех этих равновесий в Украине. Майдан – явно демонстрируемое публичное единство всей Украины. География погибших на Майдане в феврале 2014 года – это география всей страны, это география мортирологического единства страны. В этом смысле, политый кровью Майдан обретает особый статус для страны.
Вот почему для украинской криминально-корпоративной власти оказалось так важно уничтожить Майдан – иначе ей не сохранить желаемой неравновесие, в котором она доминирует. В этом смысле принцип “разделяй и властвуй” в новом нарождающемся на наших глазах мире будет дооформлен до более стратегически мощного принципа: “создавай неравновесия и властвуй”.
В сущности, Виктор Янукович не создал ничего уникального. И в Росси, и в Китае, и в Европе, и даже в США выстроены подобные же системы, ибо мы переживаем период перехода от мира государств к миру корпораций. Однако Виктор Янукович первый выстроил систему, которую еще предстоит увидеть жителям других стран, и, прежде всего, перечисленным здесь. Это система криминальной корпоратократии, где государства фактически нет, а бывшие государственные органы преобразованы в структуры криминально-корпоративной власти и уничтожают средний класс, принуждая его вместе со всеми остальными к рабскому труду.
Майдан сегодня оказался местом начала четвертой мировой войны – войны национальных государств с мировой криминально-корпоративной системой.
Если вы зададите себе вопрос, почему же лидеры мирового правящего класса так медленно и недейственно вводили свои мелкие санкции против нынешних украинских чиновников и олигархов, хотя украинским обывателям эти санкции казались важными, то ответ прост – мировой правящий класс получил отличный полигон для эксперимента протекания конфликтов между представителями старой национальной идентичности и представителями новой криминально-корпоративной идентичности. В сущности, украинский Майдан это полигон мирового правящего класса, а украинцы на Майдане это подопытные кролики.
Майдан, понимая это, не станет требовать платы от мирового правящего класса за использование Майдана в качестве полигона новых конфликтов и противоречий, хотя это и стоило нам огромного напряжения человеческих сил и множества потерянных человеческих жизней. Майдан сделает иначе – он создаст могильщика для мировой системы криминальной корпоратократии. Как говорят русские, “получи, фашист, гранату”.
Майдан предлагает миру свою инновацию. И это не сраная электоральная демократия, возможная лишь в мире государств. Это сетевая доверительность (сперантизм) и экономика дарения (донатизм). Украина в истории так часто выживала вопреки государству, что ее гражданское общество оказалось мало связанным с государственными структурами. Поэтому социальные сети в Украине гораздо более важны, нежели в любой другой стране мира.
Майдан проявил внутри своего эгрегора структуру гражданского общества Украины – представителей местных сообществ, которые самоорганизовались в доверительную сеть и смогли восстать против криминально-корпоративной системы. Эти самоорганизованные общины оказались вовсе не тем набором местных территориальных сообществ, которые последние десятилетия миру навязывало государство. Майдан стал социальной сетью, развернутой на топологическом пространстве доверительных связей, где географическое пространство уже не важно.
Майдан навязывает выбор власти вне демократических выборов. Криминал не пройдет. Олигархического рабства среднего класса не будет. Криминалитет будет безжалостно уничтожаться. Олигархи, если согласятся сотрудничать с Майданом, будут всего лишь разукрупнены. Если олигархи откажутся сотрудничать с Майданом, потеряют большинство активов. В стране будет проведена люстрация в ее расширенном понимании: административная, организационная, партийная, корпоративная, личностная, медийная, позорной собственности и позорных денег, нормативная.
Пусть мировой правящий класс, называющий в средствах массовой информации Майдан фашистами,
пытается и дальше уничтожать и зачищать его как географический ареал. Майдан понял принцип своей выживаемости, и теперь он сможет собраться быстро и эффективно в любом другом месте.
Мировая криминально-корпоративная власть, мыслящая в географических представления, нам не страшна. Она в принципе не понимает, что происходит на Майдане. А мы понимаем, и поэтому не станем регистрировать наши социальные доверительные сети ни по каким юридическим нормам.
Думаете, ваши корпоративные активы вне поддержки сетевых структур гражданского общества чего-то стоят? А напрасно вы так думаете. Думаете, что ваших денег, за которые вы нанимаете гопников, чтобы разрушать наш образ жизни, достаточно, чтобы нас сломить? Напрасно вы так думаете. Самое эффективное оружие против гопника и стоящего за ним олигарха это сеть доверия, построенного на нормах самоуважения, свободы и взаимовыручки. Ваши деньги без сетей, подобных Майдану, невозможно сохранить. Никакая криминальная система не может существовать долго, если сохранился моральный стержень народа, преобразующего себя в сетевые сообщества.
Сеть – самая эффективная система информирования, самая эффективная экспертная система. Можно чрезвычайно успешно врать на телевидении. Можно нанять гопников, чтобы спровоцировать кровавое противостояние, можно сжечь собственный партийный офис и обвинить в этом протестантов, можно творить зверства и оставаться безнаказанным. Но все это возможно лишь в мире государственных и корпоративных СМИ. В сети это невозможно. Сеть не даст соврать. Сеть разоблачит вас тысячей свидетелей. Этот новый опыт Майдана позволил нам эффективно избавляться от лжи.
Не существует в мире других субъектов, кроме бывших территориальных (ныне топологически сетевых) сообществ, которые могут противостоять криминально-корпоративным образованиям, приходящим на смену бывшим государствам. Чтобы стать сетевыми сообществами, бывшим территориальным сообществам необходимо отказаться от принципа субсидиарности (когда все полномочия власти находятся в центре и они с доброй воли центра делегируются на места). Нужен переход к принципу супердиарности (когда все полномочия власти находятся вне центра на географических или топологических местах и делегируются в центр в том объем и на тот срок, которые сами эти сетевые сообщества считают необходимыми).
Майдан это прообраз нового мира. Его отдельные сегменты территориальных общин, сегменты профессиональных сообществ, сегменты сообществ по интересам, сегменты квазиполитических структур, например, Нарния, викинги и т.д., способны противостоять криминально-корпоративной системе. Майдан это новая реальность мира сообществ, противостоящая миру корпораций.
Международному правящему классу придется смириться с новой реальностью. Вы, жертвующие человеческими жизнями ради своих корпоративных интересов, решили подмять под себя государства по целому миру, и поставить нас на колени. Но этого не будет. Мы есть и будем, но для вас нас никогда не будет. Мы будем вне вашего поля зрения. Вы нас попытались обречь на поражение, но мы обречем на поражение вас.
Европа и Россия боятся майданизации. И правильно боятся. И ни Китаю, ни США тоже не укрыться от Майдана.
Трепещите, ибо Майдан грядет. Вы все еще верите в демократию? Тогда мы идем к вам…
P.S. Пожалуйста, если вы поняли, о чем этот текст, не транслируйте его в средствах массовой информации, потому как его содержание либо заблокируют, либо обессмыслят. Транслируйте этот текст по социальным сетям и интеллектуальным цепочкам, укоренным в социальные сети. Если у вас есть возможность его перевода, то и переводы тоже транслируйте по этому принципу.”
“Любовь мужчины – это только часть его жизни; у него есть много других дел, которые нужно выполнить. Любовь женщины – это вся её жизнь. Для мужчины это не так. Для мужчины любовь – одна из многих вещей. Он хотел бы писать стихи не потому, что он любит; он хотел бы писать картины не потому, что он любит – это занятие имеет для него свою собственную ценность, ничем не связанную с любовью. А устав от картин, музыки, он хотел бы упасть глубоко в любовь и забыться; это его отдых. Увидьте разницу: любовь мужчины – это место его отдыха. Когда он устаёт от мира, от тысячи и одного дел, он хочет упасть в энергию женщины, в её тепло и раствориться. Помните: он любит, только если получает отдых, и тогда он снова может рисовать, писать стихи, сочинять музыку или танцевать. Для него любовь – это необходимая основа, чтобы делать другие вещи. Для женщины – всё наоборот: она будет делать другие вещи, потому что она любит. Если она не любит, она перестаёт делать что-либо вообще.”
Подарки своими руками для друзей и родных. Игрушки зайки я выполнила по выкройке Тильда из льна умышленно состарила с помощью кофе, корицы. Так называемые игрушки кофеюшки. Еще такие игрушки можно назвать чердачными. Лошадки просто нарисовала сама шаблон. Могу сделать и Вам Заказать игрушку просто. Высылаю почтой. На изготовление декор – игрушки необходимо 1-3 дня. Скоро будут овечки 🙂
Одесский юморист Михаил Жванецкий обратился к народу Украины по поводу последних столкновений в центре столицы. Об этом сообщают блоггеры в сети Фейсбук
Публикую полный текст обращения Михаила Жванецкого, который распространили блоггеры в соцсетях, однако ни на сайте М.Жванецкого, ни на его странице в соцсети обращения пока, информирует еizvestia.com.
«И так тонко складывается ситуация, что при гражданской войне мы опять будем бить друг друга: то есть беспайковый — беспайкового, низкооплачиваемый — бесквартирного, больной — больного. Ведь все мы и вы понимаете, что до них дело не дойдет, и дачу их не найдешь. И опять дело кончится масонами, завмагами, армянами и мировой усталостью, которая и позволит всем вождям от районных до столичных снова занять свое место. Что они немедленно сделают с криком: «Дорогу пролетариату! Народ требует! Народ желает, чтобы мы немедленно сели ему на голову!» А мы с вами расчистим им путь своей кровью. Такие мы козлы, не умеющие жить ни при диктатуре, ни при демократии.
– Не готовы наши люди, — говорят вожди. — Не готовы! Жить еще не готовы. Помирать не хотят, а жить не готовы. Вот я и предлагаю: не бояться помереть в этом веселом и яростном мире. Врагов не бояться. Кто бы ни пришел — уголовник или патриот, вождь или сексот. Кто первый ворвется в квартиру — он и перевернется. Свобода стоит того, а эта жизнь того не стоит. Мужество рождается от трусости. Первый пострадает, второй задумается. И меньше сидеть дома. Легче идти на контакты. Настало время контактов и политических знакомств. Искать своего, порядочного, которому тоже жалеть не о чем. Искать легко — по лицам. У порядочных есть лица, у непорядочных и там и там вместо лица задница… И сходиться. Все уже ясно. Когда появится правительство, удовлетворяющее нас, — нас не будет. Когда появятся законы, разрешающие нам, — нас не будет. А когда они войдут в действие — и детей наших не будет. Поэтому первое. Свалки не бояться — тогда ее не будет. Землю брать — тогда она будет. Свободу держать зубами. Вождей, живущих с нами параллельно, угробивших нашу юность, — давить. И ничего не бояться. Хватит кому бы то ни было когда бы то ни было распоряжаться нашей жизнью. Каждый сам знает, когда ее закончить», — говорится в обращении.
“Говорите, в Киеве сейчас только кровь и Мордор. Говорите, на Майдане только озверевшие гопники, проплаченные непоймикто и западенские наймиты. Говорите, там невозможно ходить обычным людям. Смотрите и слушайте, вы, так уверенные в своей правде.
Только увиденное своими глазами и услышанное своими ушами. И лично снятое. Мальчик с почерневшими руками перед Киеврадой и киевляне…”
“Если в кафе заходит человек в камуфляже, каске и с бейсбольной битой, вы можете уверенно сказать что у него отличный английский и два высших образования”.